Дмитрий Мельник

Третье Психоделическое Пришествие:
Acid Mothers Temple and Melting Paradiso U.F.O.
и SubArachnoid Space в Колумбус, Огайо

(записи о концерте 25 мая 2004 г., и чуть больше)

Интерес к психоделии в Америке, да и в Европе тоже, неожиданно проснувшийся в начале 90-х годов, породил волну переизданий наследия эпохи конца 60-х - начала 70-х, а также возникновения приличного числа исполнителей, пытающихся возродить звук и эстетику той благословенной эпохи. Какими бы, однако, благими намерениями ни руководствовались "новые волосатые", нельзя игнорировать тот факт, что сексуальная революция жила в основном в легендах, да и мир в целом был уже совсем не тот, поэтому в подавляющем большинстве случаев эта затея выглядела как добротная театральная постановка среди будничных декораций, а участвующие в ней представлялись этакими ролевиками, где вместо Толкиена маячила фигура Джерри Гарсиа (кто-то вспомнил краутрокеров, но на второй виток у новых психоделиков уже не хватило воображения). По этой причине, к концу 90-х явление растворилось практически без следа, прихватив с собой в Лету практически всю аудио-продукцию -- лет 5 назад пылящиеся на полках магазинов в нездоровых количествах диски от Spalax Music и Captain Trip нынче являются музейной редкостью. Часть нео-психоделиков, осознав технические возможности, представившиеся простым смертным на грани нового тысячелетия, мигрировало в электронную и клубную сцену (например, английские Ozric Tentacles), традиционное же поле деятельности так или иначе оказалось пустующим: из нового поколения музыкантов, заявивших о себе в то время, до настоящего момента в первозданном, или хотя бы в близком к первозданному, виде, дотянули немногие. Среди них -- группа из Сан-Франциско SubArachnoid Space, существующая с 96-го года, и выпустившая с десяток альбомов, в том числе на таком издании как Charnel Music.

Сказанное выше в адрес нео-психоделической сцены относится в основном к глобализированной части мира, в то время как в местах, не столь сильно загаженных современными англо-американскими понятиями о фане и тренде, продолжают существовать оазисы, произрастающие по собственным законам. Например, японская психоделическая сцена, без особых фанфар пустившая ростки в начале 70-х, жила своей жизнью в течение всего этого времени, и была в основном задокументирована в виде дисков, выпущенных издательством PSF - "Psychedelic Speed Freaks", названном по заголовку одной из композиций High Rise, возникшей в 84-м году и длительное время доминировавшей на японской сцене. Сцена эта приобрела дополнительный импульс в 95-м году, когда незасветившийся доселе гитарист Кавабата Макото, совместно с Асахито Нанджо (бассистом из High Rise) и фри-джазовым барабанщиком Хаджиме Коизуме, под вывеской Mainliner выпустил альбом "Mellow Out", 36-минутную безбашенную вакханалию свободной импровизации, подпитанную вест-костовским духом -- этакий Джимми Хендрикс на амфетаминах (похоже, на амфетаминах сидел и звукорежиссер, поскольку альбом записан с чудовищным перегрузом по всем каналам, что только подливало масла в огонь). Позже, место барабанщика занял Йошида Татсуя (Ruins), и проект впоследствии стал называться Musica Transonic, производя заряды запредельного аутентичного грохота и необузданной энергии. Макото, впрочем, не ограничился участием в Mainliner. Этот человек-вулкан (в жизни, впрочем, весьма скромного телосложения) принял участие еще в полдюжине проектов, основным из которых, и главным для Макото, является Acid Mothers Temple and the Melting Paradiso U.F.O. (AMT). AMT взяли на вооружение принцип размытия границ между жизнью и творчеством. Группа возникла как музыкальная часть жизни Acid Mothers Temple Soul Collective, натуральной хипповой коммунны, живущей в сельской местности где-то под Нагойей. В музыкальном отношении, Макото и соратники взяли за отправную точку вест-костовскую психоделию, Краутрок (наиболее близкая ассоциация -- Ash Ra Tempel пополам с Amon Duul I времен расцвета -- начало 70-х годов), а также менее радикальные явления, такие как Frank Zappa, Pink Floyd (времен, предшествующих превращению группы в карикатуру на космо-рок), Captain Beefheart, пропустили это через себя и повернули все возможные "регуляторы" в крайне правое положение. Известный прием Краутрока, заключающийся в выжимании всего возможного из в общем-то, незатейлывых мелодий, АМТ подняли на качественно новый уровень. Тривиальное повторение 60-х было бы фарсом. АМТ пошли дальше, порубив и без того кислотный материал в капусту, и соорудив из него калейдоскоп библейских размеров.

Коммуналистская сущность коллектива, гиперактивность лидера и постоянно меняющийся состав до сих пор предохраняли АМТ от стагнации, несмотря на ненормальное количество альбомов (десятка три только официальных изданий за 8 лет существования проекта). По этим же причинам, качество и стилистика материала достаточно непредсказуемы, в дополнение к тому, что, за редким исключением (например, проект Nishinihon), музыку АМТ слушать сможет далеко не каждый (достаточно того, что композиции длиной в полчаса не являются чем-то из ряда вон выходящим). Последние года два АМТ занимались халтурой -- последние альбомы представляли собой упражнения с электронными эффектами и бесконечный гитарный фидбэк. Поэтому на концерт АМТ, свалившейся нежданно-негаданно в Коламбус, штат Огайно (приличные музыканты уже лет пять объезжают этот город стороной), я отправился как в разведку, не совсем представляя, к чему готовиться, зная только, что группа приезжает в куцем составе, вчетвером, без вокалистки Cotton Casino. АМТ, что называется, обладает культовым статусом. Это означает то, что группа религиозно почитаема представителями субкультуры, и практически неизвестна за ее пределами. С другой стороны, в условиях современной Америки, психоделия является практически исключительно уделом студентов колледжей. Поэтому я был изрядно удивлен, не обнаружив около Векснера (концертный зал) никаких признаков Вудстока, хоть бы и в самой малой миниатюре. На выступлении открывающей концерт SubArachnoid Space набралось человек 40, к началу же выступления АМТ набежало в общей сложности человек сто. В общей перспективе неплохо -- в Токио на них приодит человек 30, для студгородка одного из крупнейших университетов США -- наверное, маловато.

Перед концертом на входе стоял столик, за которым сидели Тсуяма Атсуши (бас, экс-Ruins) и Хигаши Хироши (гитара, клавиши) и торговали футболками и дисками. Пообщаться не удалось -- оба говорили по-английски прескверно. Футболки были паршивые. Группа, судя по всему, приехала налегке и, как полагается истиным хипам, безо всякой челяди, что приводило к разного рода конфузам. Покрутившись у столика и приобретя специально отпечатанный к гастролям диск, я отправился послушать калифорнийцев, которые уже начали выступление.

Несмотря на скромную роль открывающей группы, т.н. "разогрева" (по установившейся традиции, главная группа, "хэдлайнер", выступает последней), калифорнийцы подошли к выступлению ответственно. SubArachnoid Space играют разновидность тяжелой размеренной психоделии, граничащей с doom metal, но ни по звуку, ни по структуре песен эту границу не пересекающую (издаются они, кстати, поперемнно, то на металлических, то на психоделических лейблах). От нео-психоделиков их отличает черезмерная, по меркам сцены, угрюмость в музыке. Ритм-секция, отрабатывающая нечто, отдаленно напоминающее похоронный марш с вариациями, всё же недостаточными, чтобы разрушить ассоциацию, служит хребтом, на котором растет плотное, резонирующее гитарное "мясо". Клавишные отсутствуют, и все необходимые эффекты достигаются путем использования гитары как синтезатора. Вероятно, вы не раз слышали в подобной музыке томные "космические" голоса на заднем плане, нынче всё более ассоциирующиеся с низкобюджетной фантастикой 60-х. Такое можно вбить в какой-нибудь Роланд, но можно воспользоваться более остроумным способом. В нужный момент гитаристка Мелинда Джексон поднесла гитару к лицу и стала подвывать прямо в резонатор, выведя фидбек почти до самовозбуждения, от чего гитара выдала тот самый томный протяжный звук.

Группа исполнила 4 номера, из которых три было добротных, и один -- последний -- запоминающимся. Длинная пьеса, минут на 15, с вязким ритмом и переливающейся темой, состояла как бы из трех частей, каждая из которых развивалась из коды предыдущей в тот момент, когда казалось, что номер подходит к концу. Нечто вроде длинной концовки основной части, оторвавшейся от материнского тела и обретшей самостоятельную жизнь. В течение всего выступления на экран за сценой (и прямо на музыкантов в том числе) проецировалась нарезка из учебных фильмов (преимущественно по микробиологии), анимации, фрагментов из упомянутых научнофантастических B-movies, в основном угрюмого свойства, дополнявшая музыку весьма органично. По эстетике получалось что-то вроде Krautrock re-visited, но простоватые и часто предсказуемые ходы не позволяли записать калифорнийцев в преемники.

В то время, как выступление SubArachnoid Space было поддержано удачно подобранным видеорядом, японцы брали зал иной стратегией, их сила заключалась в бесшабашной, до ребячества, театральности (в основном приводимого в движение Тсуямой Атсуши, и частично самим гуру), в отличие от сосредоточенных, почти неподвижных, словно наглотавшихся аршинов, калифорнийцев. Выступление началось как бы незаметно: пока Кавабата возился с гитарой, Хироши начал крутить ручки синтезатора -- небольшого, почти карманного Роланда (который, похоже, используется исключительно для извлечения разного рода эффектов, вроде тех, что в изобилии встречаются на записях Ozric Tentacles). В это время по залу бродил, как потерянный, барабанщик -- щуплый, бритый наголо японец, на которого сначала никто и внимания не обращал -- и тряс колкольцами. Публика поняла, что происходит, когда Кавабата взял инструмент, похожий на круглый напильник, и извлек тёплый, протяжный звук из гитары, оказавшийся недостающим элементом, превратившим наконец набор извлекаемых звуков в музыку. Памятуя о стилистических метаниях коммуналистов, я пытался угадать, какого рода музыку мне предстоит услышать - будут ли это окситанские песни, садовая фолк-психоделия, свирепый гитарный погром или небесный эмбиент. Оказалось, что будет всё из перечисленного.

Мне пришлось наблюдать концерт с позиции новичка. АМТ имеет в своем запасе массу материала, и даже номера, исполняемые от концерта к концерту, каждый раз перемалываются и играются с изрядной долей импровизации, попутно вовлекая крупицы из известных номеров классического рока. Так было со вторым номером, напоминающем более энергичные пьесы Ozric Tentacles, но с совершенно отвязанным гитарным драйвом. Под конец номера оригинальная тема еле просвечивала сквозь валы импровизированного гитарного безобразия. Кавабата скакал что твой черт из табакерки, так, что гриф его гитары описывал Северное Полушарие. Через несколько минут таких "тантрических танцев" пришлось закругляться и менять порванную струну (самому, ввиду отсутствия техников). В такие моменты, а их было несколько, когда Главный возился с гитарой, бразды правления брал на себя басист, заявленный также как cosmic joker, и не без оснований. Тсуяма представлял из себя театр одного актера, в репертуаре которого были разные маленькие хитрости, от сыгранной на блок-флейте сцены супружеской жизни (вам когда-нибудь приходилось видеть человека, играющего на духовом инструменте и одновременно бормочащего байки?) до форменного издевательства над "классиками рока" -- на сей раз пострадала лед-зеппелиновская "Immigrant Song", которую Тсуяма комично провыл под оригинальную барабанную партию в собственном исполнении. Тсуяма Атсуши говорит по-английски немногим лучше остальной братии, но этого оказалось достаточным, чтобы поизмываться над радио ди-джеями. На ломаном английском (мне кажется, в добавок к не вполне беглому английскому, космический шутник еще немного наигрывал), он объявил, что сейчас будет... "pop-song"! "Мы... ээээ первое место в чартах... ээээ... Эта песня... ээээ... pop-song". Наверное, первый раз в жизни я слышал настоящий фри-джаз, где партии саксофона исполнялись на по-металически ревущей электрогитаре. После очередной замены порванных струн парни собрались и дали понять, что разминка закончилась. После чего последовали всего два номера, ради которых стоило прийти на концерт.

Первый из них начался с замечательной, довольно простенькой мелодии, в духе поздних Can или чего-нибудь, что могло оказаться на альбоме Pink Floyd "Dark Side of the Moon", играемой снова и снова, с растущим напряжением, и обыгрываемой с каждым оборотом немного по-новому. Так продолжалось до тех пор, пока композиция не зазвучала как настоящая психоделическая симфония. Кавабата (отличный гитарист -- "это не слух, этот факт многократно проверен") жег и летал над сценой. Симфония снова стала простенькой мелодией и ушла на второй виток. Такого потока энергии со сцены я не наблюдал почти ни у кого из виденых мной вживую металлистов. Сколько времени она продолжалась, десять минут, полчаса? -- время стало несущественным. Когда группа доиграла, публике потребовалось секунд десять тишины, чтобы сообразить, что произошло, вернуться на землю из астральных сфер и устроить овацию.

Завершился концерт композицией "La Novia", окситанской мелодией, сыгранной в свирепом блюзовом варианте. Поиграв для порядку минут десять так, как это было сделано на альбоме (оригинальный вариант -- медитативный фолковый номер длиной минут сорок), кавабата влепил по гитаре так, что я до сих пор не понимаю, почему он не перервал струны в тот же самый момент. Аппаратура пошла в расход уже потом, после свистопляса перед ошалевшей от энергии и децибел публикой. Первой полетела струна у Хироши. Отшвырнув гитару, он схватил синтезатор так, что чуть не пообрывал провода, вращая ручками как самолет пропеллерами. Кавабата летал. Его гитара летала еще выше, так, что казалось, что гитарист целуется с декой. Игра на инструменте, держа его за спиной -- вчерашний день. Сегодня на гитаре играют, крутя ее за гриф над головой (он действительно свободными пальцами наяривал на ней, как на синтезаторе), или же носком ботинка, уткнув гриф в пол. Посреди этого безумия басист, словно башлачевский "часовой всех времен", сохранял самообладание, на пару с барабанщиком удерживая напористый, почти хардкоровый ритм. К концу номера Кавабата Макото, на гитаре которого осталось четыре струны, уже еле стоял на ногах. Концерт завершился драматически -- Главный, теряя рановесие, запустил гитару за сцену, пошел, достал ее, прислонил струнами к колонке и опрометью бросился из зала. Через полминуты его примеру последовали остальные музыканты, оставив публику перед пустой сценой. Причина такого самого натурального бегства выяснилась позже -- парни отправились дальше продавать диски и футболки (издержки поездки без технической поддержки, почти автостопом), по-видимому, зарабатывая на дорогу назад (билеты на концерт стоили 12 долларов, что по меркам нынешней Америки практически даром), Главный с барабанщиком исчезли в неизвестном направлении, больше я их не видел.

За столиком, где велась распродажа дисков, рядом с японцами сидела Мелинда Джексон, пытаясь продавать диски своей группы, в полтора раза дешевле продукции АМТ, но дела шли плохо. Оно и понятно -- публика пришла на японцев. Мне всегда в таких случаях немного жаль открывающую группу -- при общем вкладе лавры достаются в основном хедлайнерам, к тому же, несмотря на то, что SubArachnoid Space никак не назовешь новичками -- и группа достаточно сильная, и выступление подготовлено -- всё же они были сметены коммуналистами из-за океана. Что же касается хозяинов положения, то, похоже, психоделический ренессанс, хоть бы и в отдельно взятой стране, вполне реален. Основная сила Acid Mothers Temple состоит именно в концертных выступлениях -- ничто из их студийного репертуара (а тем более немногочисленных концертных записей, как правило паршивого, бутлегового качества) не идет ни в какое сравнение в том, что они творят на сцене вживую.

Эту группу необходимо увидеть на концерте. Всем!

Д.М.
26 мая, 2004.