Максим Рагинский
The Decemberists:
дэнди с
винтовками наперевес
На сегодняшний день, одной из наиболее интересных групп американского индепендента являются The Decemberists из Портленда, штат Орегон. Вместо обычного в таких случаях энциклопедического изложения перипетий становления группы, приведём лучше забавную историю, рассказанную вокалистом, гитаристом и автором текстов Колином Мелоем, о том, откуда в названии группы (которое, конечно же, представляет собой аллюзию к декабристам -- "Decembrists" по-английски) взялось лишнее "e" (цитируем в английском оригинале, так как переводить этот замечательный абсурдистский поток сознания на русский -- занятие весьма бесполезное и неблагодарное):
It is little known that in 1826 ... a small group of travelling musicians from the Ukraine chose the name the Decemberists (from the Russian "Dekaberisty," an uncommon pronunciation of the more traditional "Dekabristy," and one that implies, in translation, the inclusion of an extra "e") for their music cum theatre troupe and began touring the burgs of Tsarist Russia. It just so happened on a particularly cold December evening, on the troup's last stop-over in St. Petersburg before a much needed respite among the banyas of Finland, they played before a seething group of proletariat in a then-unnamed square on Nevsky Prospekt. Sergei Petrovich Ivanov, the rakish lead player, had spent most of the day prior back at his rooms at the Petersburg Inn, nurturing his weak constitution after a particularly ambitious lunch by the Winter Palace that consisted of Shaverma, Pelmene, and a decidedly suspicious plate of jellied meats. As a consequence, his performance was hampered by an unruly digestive track that, in the span of a belch, transformed the plainly poetic line "Pies, to undressed lurkers of the girl, all overgrow the plate," to "Rise, you oppressed workers of the world, and overthrow the state." The audience, already in an agitated state of tedium because of the inadequecies of the Tsarist government, the sub-zero temperatures, and that afternoon's rather liberal interpretation of Shakespeare's "King Lear," in which the Fool was played by a cocker spaniel who was trained to bark in response to the actors' lines while a stage hand held up cards that "translated" the mongrel's yapping, took Mr. Ivanov's misspoken words to heart and staged a coup d'etat immediately following the troupe's performance. Borrowing their name from the uprising's instigators (though, tragically misspelling it by adding the extra "e"), these revolutionaries were immediately put down and packed off to Siberia, while their namesake's careers forever floundered.Придираться ко всем историческим и хронологическим неточностям и несоответствиям в этой истории пристало лишь неисправимым занудам, привыкшим всё понимать буквально. Какое отношение к Пестелю, Каховскому и Кюхельбекеру имеют бродячие артисты, подозрительная тарелка студня, пролетарии и кокер-спаниель в роли шекспировского шута, не суть важно. Важно здесь то, что на этом небольшом примере персонального мифотворчества мы сразу можем представить себе, насколько важную роль в творчестве группы играет слово, текст.
Всерьёз о группе начинают говорить, когда известный инди-лейбл Kill Rock Stars переиздаёт их первый альбом, Castaways and Cutouts (2002), вышедший незадолго до этого небольшим тиражом на портлендском лейбле Hush (ранее, тоже на Hush, вышел их EP под названием 5 Songs, но особого впечатления не произвёл). В музыкальном плане пластинка представляет собой органичный синтез лёгкого, почти пасторального, инди-рока по образцу Belle and Sebastian, минималистского фолка в стиле Робина Хичкока и музыки для вестернов в духе Энио Морриконе. Но с самого начала становится ясно, что наибольший интерес здесь представляют тексты Мелоя. Они до предела насыщены литературной эклектикой; в них парадоксальным, но удивительно непринуждённым образом сочетаются вычурный эстетизм готического романа, поэтический пафос романтизма, героика морских приключений, мрачный юмор сюрреалистов, светлая детская наивность и самая обыкновенная расчленёнка. И всё это без тени постмодернистского ёрничанья, без потных интеллигентских фиг в кармане!
Под аккомпанемент гитар, органа Hammond и электрического пианино, аккордеона и контрабаса, в воображении слушателя разворачивается чудесный, мифологический мир, в котором собор на холме похож на скелет в лучах заходящего солнца, а призрак девочки с еврейским именем Leslie Anne Levine разгуливает по крышам диккенсовского ночного города с единственным своим другом, мальчиком-трубочистом, который умер, застряв однажды в дымоходе. Мир этот жесток и опасен, и когда Мелой поёт
And I say your uncle was a crooked French Canadian,чувствуется, как он гастрономически смакует каждое слово. Но сквозь кристалльно прозрачные аккорды Хаммонда, сквозь меланхолические пассажи на контрабасе, на фоне кишок, сверкающих на солнце, проституток в корсетах и кринолинах, французских легионеров, галлюцинирующих в пустыне под двойными дозами лауданума, всё же можно разглядеть некую витальность, некий упрямый оптимизм, экстатическое предвкушение неминуемой победы. В последней песне пластинки, "Youth and Beauty Brigade", поётся:
And he was gutshot running gin,
And how his guts were all suspended in his fingers,
And how he held them, how he held them, held them in,
We're calling all bedwetters and ambulance chasers,Сколько в этих словах пассионарного протеста -- против отупляющей гламурной мишуры, против насаждаемого всюду имиджа вечной молодости и красоты, против обывательской прилизанности. Но без всякого слюнявого вегетарианства и кампусного антиглобализма, без маек с изображением Че Гевары и прочего Rage Against the Machine. Неудивительно, что, едва выпустив одну пластинку, The Decemberists приобрели невероятный культовый статус.
Poor pick-pockets, bring 'em in.
Come join the Youth and Beauty Brigade.
. . .
Nothing will stand in our way.
Следующая пластинка группы, Her Majesty the Decemberists
(2003), характеризуется усложнившимися аранжировками. Появляются джазовые
духовые и струнные, лёгкий налёт цыганщины в сочетании с поп-эстетикой
1960-х годов, кое-где слышатся даже аналоговые синтезаторы. Расширяется
также и набор персонажей: помимо уже знакомых нам трубочистов, проституток
и прочих отверженных, мы встречаемся с кораблями-привидениями,
лоботрясом-подростком, которому снятся сияющие сексуальные сны про гейшу в
жемчужном ожерелье, чопорными кокаинетками из Лос-Анжелеса и солдатами
эпохи Первой Мировой Войны. В песне "The Soldiering Life", Мелой, смешивая
стальной военный романтизм в духе Эрнста Юнгера с утрированно женственными
метафорами, достигает воистину удивительного по своей мощи эффекта в
описании гомоэротического напряжения, царящего на фронте:
But you, my brother in arms,Идиосинкразия Мелоя к разного рода анатомическим подробностям, воплощённая на предыдущей пластинке в текстах про кишки наружу, проявляется теперь в полный рост в качестве поэтического инструмента, с помощью которого он умудряется, в пределах одного куплета, пройти путь от слащавой сентиментальности до дионисийского экстаза и обратно:
I'd rather I'd lose my limbs than let you come to harm.
But you, my bombazine doll,
The bullets may singe your skin and the mortars may fall.
But I have never felt so much life than tonight,
Huddled in the trenches, gazing on the battlefield.
Our rifles blaze away, we blaze away.
Some had crumbled you straight to your kneesАтмосферная наэлектризованность альбома достигает апогея в предпоследнем треке, "I Was Meant for the Stage", написанном от лица юноши-романтика, вынашивающего театральные амбиции вопреки практичным советам родителей. Начавшись как акустическая баллада, песня заканчивается аморфным шумовым террором, исполняемым на акустических же инструментах, без всякой электроники. Воображение мгновенно рисует картины исступлённой вакханалии, подобной знаменитому выступлению Аквариума в 1980-м на тбилисском рок-фестивале. Что, кстати, вполне соответствует действительности: когда Decemberists играют эту песню на концертах, шумовая её концовка непременно сопровождается хаосом и анархией на сцене.
Did it cruel, did it tenderly
Some had crawled their way into your heart
To rend your ventricles apart
This is the story of the boys who loved you.
Последняя на сегодняшний день пластинка The Decemberists это восемнадцатиминутный EP под названием The Tain, вышедший на испанском лейбле Acuarela. Текст, основанный на древнеирландской эпической поэме Táin Bó Cúalnge ("Похищение быка из Куальнге") и напечатанный на конверте в виде либретто, осциллирует от жёсткого садомазохизма,
And granted for their pleasure,к стилистике книжек фэнтези, с примесью средневековой истории и футуризма,
Possessions laid to measure.
She's a salty little pisser
With your cock in her kisser,
But now she's a will of her own,
Damn your ankles and your eyes wide,и дальше к бытовому абсурду, напоминающему поэзию обэриутов:
From your fingernails to your ponytails too.
King of the Insects and the M-5
Over Charlemagne in a motorcade too,
And now all the marchers descend from high.Что же касается собственно музыки, то саунд The Tain радикально отличается от всего, чем группа занималась раньше. Избавившись от стилистического балласта современного инди-рока, The Decemberists целиком погружаются в эстетику прогрессива, сочетая тяжёлые, почти хард-роковые, гитарно-органные риффы, сильно напоминающие ранних Genesis (эпохи Trespass и Nursery Crymes) и Hawkwind, эльфийский воздушный фолк в духе Steeleye Span и Fairport Convention, и элементы барокко с колокольчиками и жестяными побрякушками. Сложно сказать, насколько этот поворот в сторону прогрессива повлияет на ожидающийся в марте этого года новый альбом группы, и повлияет ли вообще, но, тем не менее, факт подобного обращения к музыкальному направлению, котирующемуся в основном среди меломанов-энциклопедистов и, как правило, тщательно игнорируемому в среде кампусных снобов, достоин всяческого одобрения.
I will dedicate all my awakenings to this.
And damn all the angles that oppress my sight,
I will bleed your heart through a samovar soon.
Говорят, когда-то давным-давно одно лишь упоминание "sex, drugs and rock'n'roll" бросало в дрожь всех порядочных домохозяек, банковских клерков и кандидатов в президенты США. Но, хотя живая, пульсирующая, хаотичная реальность тех времён теперь лежит целиком в сфере апокрифов, ностальгических мифов о Золотом Веке, мы знаем, что не всё ещё потеряно. Ведь у нас есть The Decemberists. Пора благополучно забыть позавчерашних панков с их ирокезами, цепями и косухами -- завтрашнюю революцию будут делать дэнди с винтовкой наперевес, в сюртуках и цилиндрах, с моноклем в глазу и с букетом фиалок вместо галстука.
Come join the Youth and Beauty Brigade. Nothing will stand in our way.
Комиссариат Культуры